Зимний фестиваль искусств завершился на патетической ноте.
Заключительный концерт фестивального марафона в Сочи должен был поставить яркую праздничную ноту. Но как-то не до праздников сейчас. Видимо, именно это имел ввиду Юрий Башмет, который кардинально поменял программу вечера, расставив нужные акценты. После предыдущего феерического выступления «Солистов Москвы», пришедших на замену Il Giardino Armonico, казалось, новый катарсис невозможен. Но молодые подопечные Башмета, Всероссийский юношеский симфонический оркестр, доказали обратное, подарив публике два часа соприкосновения с высоким искусством.
Концерт открылся мрачно-величавой Увертюрой из оперы «Кориолан» Бетховена, рисующей образ страдающей Леоноры, которая бежит спасать своего возлюбленного из тюрьмы – непривычное начало для всякого рода гала-концертов, не правда ли? А затем на сцене блистали молодые таланты, чьи имена вскоре обязательно станут известны широкой публике. 20-летний виолончелист Антон Тхай свободно и чувственно исполнил «Элегию» Форе: его инструмент буквально пел и переливался всеми красками. Солистка Юношеского оркестра Снежана Пащенко изящно продемонстрировала виртуозные скрипичные приемы, которых явно не пожалел Равель в своей известнейшей пьесе «Цыганка». Также совсем юный трубач Александр Рублев без особого труда справился с подвижным темпом Концерта для трубы с оркестром Гуммеля. Кстати, дирижировал в тот вечер, помимо маэстро Башмета, еще один молодой перспективный музыкант – дирижер Николай Цинман.
Всероссийский юношеский симфонический оркестр давно зарекомендовал себя как опытный профессиональный коллектив, где уже нет начинающих или отстающих: сегодня это было доказано как никогда раньше. Талантливая молодежь органично чувствовала себя в самых разных музыкальных стилях и эпохах – будь то почти оперетточная музыка Пуччини (арию Лауретты из оперы «Джанни Скикки» исполнила солистка Большого театра Кристина Мхитарян) или драйвовый Концерт для 6 контрабасов Оскара Бьянки, где от обилия новейших нетрадиционных звукоизвлечений и уровня сложности самой партитуры буквально захватывало дух – а исполнители явно играли в свое удовольствие.
А напоследок, в самом конце вечера и одновременно Зимнего фестиваля, случилось то, что обычно называется музыкальной терапией – исцелением от ужаса и скорби, охвативших нас в эти дни. Оркестр исполнил не много не мало Седьмую, самую военную симфонию Шостаковича – ее медленное патетическое адажио, посвященное погибшим. Этот сурово-благородный Реквием осмысленно и осознанно воспроизводили, по сути, совсем еще дети – и этот факт одновременно и восхищал, и пугал. Патетические речитативы скрипок, взмывающие словно ввысь, хорал медных, по словам композитора, символизируют некое упоение жизнью. Адажио Шостаковича звучало в Зимнем театре как гимн всему живому, человеческому, миру, любви, а просветленные лица молодых музыкантов, может, призрачно, но вселяли уверенность и надежду, что все когда-нибудь обязательно будет хорошо.
Комментарии