На фестивале продолжается Клуб профессионального слушателя — источник спокойствия и радости в тяжелое время.
24 февраля обсуждали хоровые оперы перед вечерним показом «Сказа о Борисе и Глебе» Александра Чайковского в постановке Павла Сафонова и вспоминали существующие примеры таких хоровых опер — крайне немногочисленные. Несмотря на то, что большинство опер того же Модеста Мусоргского можно назвать в большой степени хоровыми, феномен оперы с хором, выведенным в качестве именно главного героя, встречается достаточно редко. Кроме феноменальной сложности создания такого произведения, стоит помнить и о колоссальных сложностях для репетиционного процесса — только представьте, сколько сил, таланта и концентрации нужно для того, чтобы собрать несколько сотен человек на одной сцене.
Наиболее ярким примером такой оперы является шедевр Стравинского, и в этот раз в Клубе много думали и говорили о его опере «Царь Эдип»: смотрели ее в знаменитой японской постановке Джули Теймор 1993 года (в главных ролях — великие Филлипп Лангридж и Джесси Норман). Гигантские статуи-головы, подавляющие человека, огромные костюмы, словно высеченные из камня, огромные же ладони — все герои здесь как бы упакованы в рок, в неизбежность, в чужую страшную волю; ей сопутствует безупречное исполнение, и еще — страшная созвучность нашей современности этого латинского текста о проклятом царе.
А на следующий день, 25 февраля темой клуба стала знаменитая совместная работа Генрика Ибсена и Эдварда Грига — в преддверии вечерней премьеры «Ибсен. Recycle» от режиссера Павла Сафонова и композитора Валерия Воронова. Ляля Кандаурова рассказывала о том, каким непостижимо жестким и холодным был этот драматург, о том, как причудливо раскрывался в «Пер Гюнте» талант Грига-миниатюриста, который в единственной своей большой форме соединил более двадцати небольших пьес; о том, как удивительно светоносно звучит у Грига оркестр с этими его пронзительными высокими струнными — тем самым тембром, про который музыковеды говорят, что они звучат, точно «солнце в холодной воде».
Поговорили еще и с композитором Валерием Вороновым, который создал музыку к премьере. Спектакль «Ибсен. Recycle» — это своеобразная, авторская компиляция двух пьес, «Пер Гюнт» и «Бранд»: обе демонстрируют героев жестких и даже зловещих — именно поэтому было решено объединить их и воспроизвести на сцене процесс превращения человека в убийцу, исследовать самый механизм зла. Музыка обещает быть сонористической и глубоко индивидуальной; композитор — обаятельнейший мастер — помимо прочего рассказал о том, какой широтой нужно обладать театральному композитору, какой широтой и легкостью расставания со своим текстом — часто режиссер не дрогнувшей рукой вычеркивает целые страницы музыки, чтобы приблизить ее количество и звучание к своему замыслу.
Спектакль действительно получился страшным, холодным, полным обнаженной, дистиллированной внутренней пустоты: не зря же про «Пер Гюнта» говорили, что эта вещь не что иное, как «пять актов жгучего уксуса». Главному герою, объявляющему себя пророком и осужденному на смерть неведомо, что можно в этом мире и нельзя, что хорошо, что плохо.
В какой-то момент по Ибсену он прямо говорит:
«Я в этот мир был послан как целитель,
И я готов огнём очистить рану.»
Ну а зловещий, совершенно дьявольский доктор (условное действие происходит в некой тюремной психиатрической больнице) ему на это отвечает хлесткими пугающими формулировками, желая «переплавить» этот неугодный материал прогнившей души героя во что-то другое, уничтожить его:
«Ты богач в валюте воли, но обанкротился в любви. <…> Я знаю, как пророки любят кровь — чужую кровь. Я каждый день встречаю по пророку, и каждый норовит схватить ружьё. <…> Ты был уверен, что имеешь право карать неверных и знать, кому как жить и умирать. Но по закону нельзя в чужую жизнь вторгаться и присуждать другого к страшной жертве.»
Comments